Смертельная дорога. Сказка

Автор: admin · Рубрика Рассказы · Пока нет комментариев

Над лесом летел сапсан. В лучах зимнего солнца пестро-серое оперенье птицы отдавало золотом. — Как красивы деревья укрытые снегом, как прекрасен мир вокруг! — Он взглянул вниз.

— В этом месте я тогда неудачно поохотился, — вспоминал сокол.

—Сынок, не улетай. Там зимой мало корма, — просила его мама.

—Птицы осенью летят на юг, а ты вздумал на север! — ругался отец.

—Не волнуйтесь за меня, я самый быстрый! Только посмотрю, как выглядит зима, и вернусь, — отвечал молодой сокол. Молодая кровь бурлила в его жилах и звала на поиски приключений.

Горы Кавказа остались позади, а впереди простирались просторы одетых в багряные цвета лесов.

—Как прекрасна осень! — восторгался сапсан. Но охота стала совсем иной, чем на юге в горах и на скалах. К зиме все полевки попрятались, птицы улетели на юг. Голод привел сокола к деревне. Завидев курицу во дворе, он резко спикировал. Вдруг, на него с лаем бросилась лайка. Истекая кровью, он стремительно поднялся вверх и… упал в кусты.

—Подвела меня моя самоуверенность. Вот и конец мне пришел, — думал сапсан, страдая от боли.

Ветки раздвинулись, на него смотрел рыженький, конопатый мальчик. Он бережно поднял птицу и понес домой.

—Бабушка смотри, кого я нашел! Какой красивый! — восторгался Ваня.

—Это сапсан. Он ранен! Отнеси его быстрее Иван Иванычу, он знает, как ему помочь.

Ваня, прижав птицу к сердцу, побежал через лес к избушке лесника. В этот момент он чувствовал себя скорой помощью. В душе пело:

— Успеть! Спасти!

Запыхавшись, он на пороге избушки врезался в Марфу Петровну. Это была высокая, статная женщина.

—Куда же ты так торопишься? Что это у тебя? — спросила жена лесника.

Ваня показал ей сапсана. Пестрые перья и белая грудка были измазаны кровью.

—Жучка наша его подрала. Спасете его? — с надеждой в голосе спросил мальчик.

—Постараюсь. Давай его в дом, — Марфа Петровна бережно осмотрела сокола.

—Не волнуйся, жить будет. Можешь навещать его — улыбнулась она и обработала птице раны.

День за днем раны затягивались, сокол окреп. Ваня навещал его.

— Он теперь твой друг на всю жизнь, — говорила Марфа Петровна.

Родители сокола учили его не доверять людям. Сапсан смотрел на нее и думал:

— Она мне как вторая мама. Такое ощущение, что она понимает меня.

—Конечно, понимаю, — услышал он мысленно. Удивленно посмотрел, встретился взглядом с Марфой Петровной.

—Ты меня слышишь? — подумал он.

—Слышу, захочешь мне что-то рассказать – всегда, пожалуйста, — ответила женщина.

—Спасибо, что вылечила, — от радости сокол взлетал и стремительно снижался. Его кульбиты были восхитительны.

Так сокол нашел новую семью в избушке лесника.

Снежинки кружились и падали на дорогу. Группа людей устало брела по снегу. Замыкал шествие солдат, который тащил волокуши. Раненый командир на них стонал и лишь редко приходил в себя. Чаще он бредил:

— Вперед! В бой! Не отступать! — командовал он. Солдаты переглядывались, и хотя бой давно закончился, послушно шли вперед. Из их взвода уцелело всего пять человек. Кроме Пышкина, тянущего волокушу, все были ранены. К счастью, ранения были не такие серьезные, как у командира и они шли сами. С ними ушли из деревни две девушки и молодой парень лет четырнадцати.

—Если бы я не послушал бабушку и убежал на фронт с ребятами, может быть воевал сейчас и побеждал немцев. Видимо судьба мне замерзнуть, тут в лесу, — думал Ваня.

Бабушка не хотела отпускать единственного и любимого внука. Но когда бои рядом были проиграны и наши войска стали отходить, то сама собрала вещмешок, дала дедушкино ружье и сказала:

—Иди, родимый, с Богом! — перекрестила и отправила вместе с солдатами.

—Тише бабушка! Нельзя громко про Бога, вдруг кто услышит? И меня потом из комсомола исключат? — зашикал на нее Ваня.

Теперь он брел по занесенной снегом дороге, смотрел, как сгущается мгла. Дело было к ночи. Он надеялся довести отряд к своим до темноты. Парень вырос в этих местах и хорошо знал, как опасно зимой ночью в лесу. Мало кто возвращался из такой вынужденной ночевки живым — можно замерзнуть, стать добычей волков. Он всегда считал себя смелым, но тут глядя на то, как поднимаются сумерки, у него подступал комок к горлу. Вспоминались рассказы бывалых охотников. В какой-то момент ему подумалось, что им всем нужно на ночь залезть на дерево и там просидеть до утра. Но мороз крепчал и он понял, что они просто замерзнут. Развести костер? Но вдруг немцы заметят? Да и смогут ли они развести костер в метель в лесу? Этого Ваня точно не знал.

—Далеко ли еще? — спросил Пышкин у парня. Варя с Ваней переглянулись. Они выросли вместе в одной деревне и поняли, что их маленький отряд заблудился.

—Еще немного и придем, — соврал Ваня, но голос дрогнул. Петр Федорович обернулся, строго посмотрел и сказал:

—У нас мало времени, мороз крепчает. Скоро ночь. Веди парень, ты уж постарайся, — он внимательно посмотрел на забинтованные раны. Ваня проследил его взгляд и понял – волки почуют кровь и тогда беда.

Парень с надеждой посмотрел на Варю. Ей было около семнадцати лет, она была стройна и красива, хотя закутанная в бабушкину телогрейку больше походила на толстую пчелку. Ваня был влюблен в нее с детства и мечтал, что когда вырастет, на ней женится. Варя сжала губы, она тоже не знала, где они и куда идти. Ему так хотелось ее сберечь от опасности! Он мечтал, что как герой приведет всех еще к вечеру к своим!

—Тогда бы она точно меня полюбила. Беда в моей самоуверенности. Что же я наделал! — грустно думал Ваня.

Вначале они шли по знакомой дороге, и Варя с Машей весело болтали. Уже мечтали, как скоро придут к нашим, как запишутся в медсестры. Но усилился снегопад и где-то они свернули не туда. Ваня не понял, как это случилось. Дорога постепенно сужалась, лес нависал над ними все ближе и ближе. Они уходили все глубже и глубже в чащу.

— Только вперед! Ни шагу назад! — кричал командир в бреду.

—Пышкин, у нас осталось хоть что-то в аптечке? — спросил Алеша. Это был молодой парень лет восемнадцати, рослый и худой.

—Нет, все использовали, — грустно ответил солдат. Маша устала и уже не болтала весело и беззаботно. Девушке было двенадцать, она была безнадежно влюблена в Ваню. Она шла и вспоминала:

—Бабушка, а я выйду замуж за Ваню? А какое платье мы сошьем мне на свадьбу? — допытывалась она. Пожилая женщина улыбалась и отвечала:

—Не торопи события внученька, поживем, увидим. Может, подрастешь — другого полюбишь.

—Нет, что ты! Ваня самый лучший на свете! — кричала в ответ внучка и убегала гулять во двор.

Маша смотрела, как Ваня смотрит на сестру и сердце болело. Никогда он не смотрел на нее таким взглядом! Были моменты, когда она думала в сердцах, вот пропади Варя в лесу или бы уехала куда-то учиться и все изменится. Тогда Ваня обязательно ее заметит, полюбит и оценит. В холодном лесу, в метель ее посещали мрачные мысли.

—Может к лучшему, что мы все здесь сгинем. Раз Ваня меня не любит, так и Варе не достанется, — думала девочка.

Ее сердце леденело, как и тело. Маше очень хотелось прийти куда-нибудь. Ноги и руки начали застывать, замерзать. Пальцы немели от холода. Она вглядывалась в вечерний лес, и ей казалось, что за ними кто-то следит.

—Надо сделать привал, сил нет, — сказал Петров. И солдаты остановились, собрались в круг. Снег валил и валил. Их следы быстро замело.

—Теперь и обратно не вернешься, — подумал Ваня. Они переглянулись с Варей.

—Они не поняли, может сказать? — спросила взглядом Варя.

—Не стоит, пусть будет у них надежда, — так же взглядом ответил ей парень. Пока они, отдыхали, метель внезапно стихла.

—Ну, вот. Снег кончился. Легче будет нам идти, — сказал Петров.

Маша пристально вглядывалась в лес. Темнело. Она заметила желтые глаза, одни другие…

—Волки! — закричала девочка и крепко прижалась к Ване. Ей казалось, уткнется она в его ватник, закроет глаза и весь этот ужас, война, немцы, волки, все пропадет и растает как дурной сон.

В лесной глуши стоял домик лесника – Ивана Ивановича. Уже темнело, когда он вернулся. Дома вкусно пахло домашним хлебом и кашей.

—Марфуша, я был в деревне сегодня. Говорят, немцы одерживают верх. Наши отступают. Представляешь Ванька-то, какой смелый! Повел раненых к своим через лес!

— Дойдут ли? — усомнилась его жена, Марфа Петровна и озабоченно выглянула в окно. Мело нещадно, — он один их повел?

—Нет, Варя и Маша с ними. В деревне говорят, что молодежь и детей немцы в Германию угоняют. Родители решили их сберечь, отправить к родным, — ответил муж.

—Как бы не заблудились? В такой холод и замерзнуть не долго.

Марфа Петровна оделась и вышла на крыльцо. Мороз крепчал, смеркалось, метель кружила снежинки. Женщина поймала пару снежинок на рукавицу, поговорила с ними и начала читать заговор. Метель быстро стихла. Небо очистилось. Она присвистнула, и к ней прилетел сапсан — острый загнутый к низу клюв, белоснежная грудь, аспидно-серая спина и черные кончики крыльев. Марфа Петровна погладила сокола, что-то нашептала ему, и он скрылся за лесом.

Сапсан летел над деревьями, укутанными снежным покрывалом. Его глаза зорко всматривались в темный лес. Вот и деревня. Сокол сделал пару кругов. Все следы занесло снегом. Он снизился, закружил над лесом, чутье подсказало, что люди прошли здесь. Его глаза как бы увидели их следы на занесенной дороге. Вглядываясь, он летел дальше. В какой-то момент исчезло ощущение людей.

—Где они? Их не чувствуется — думал он. Вернулся немного назад и стал кружить.

—Вот они где свернули с дороги! — сапсан летел точно, над тем местом, где прошел небольшой отряд. Вскоре он увидел людей.

—Жаль, что они не понимают меня. Я мог бы показать им дорогу, — сокол кружил над небольшим отрядом, запоминая место.

Солдаты вглядывались в темный лес. Огоньки желтых глаз мелькали, то там, что здесь.

—Это волки, — сказал Алеша. Солдаты встали вокруг волокуши и приготовили винтовки. Сверху над ними кружила птица.

—Наверно, падальщик, — грустно сказал Алеша. — По нашу душу прилетел.

—Скорее по наше тело,— уточнил Петров.

—Это наш сапсан, живет у лесника — сказал Ваня.

Солдаты из подручных средств смастерили пару факелов и подожгли их. В темноте леса то там, то здесь вспыхивали желтым глаза волков. Стая окружала их. Девушки испуганно жались к Ване. Мальчик крепко держал в руках дедушкино ружье.

—Мой первый бой будет не с немцами, — думал он. Стая обступала их все ближе. Пока горящие факелы отпугивали их, но волков становилось все больше и больше.

—Возможно, этот бой станет моим последним, — думал парень.

Маша набралась смелости и открыла глаза. Вокруг в сумерках мелькали желтые огни волчьих глаз.

—Это, конец, — подумала Маша. — Их слишком много.

Она лишь крепче прижалась к Ване.

—Умирать, так рядом с любимым,— думала девушка.

Варя тоже прижалась к ним, ей очень хотелось защитить сестру и парня, который ее любил. Она не отвечала ему взаимностью, но сейчас это было не важно. Перед лицом смерти, она почувствовала как они ей дороги.

В лесной темноте в свете факелов уже мелькали оскалы белых зубов. Маша, отвернулась. Она так ярко себе представила, как совсем скоро эти зубы будут рвать их на части.

Волки стягивали кольцо. Алеша не выдержал и выстрелил. Волк заскулил и упал. Петр Федорович выставил факел вперед. Стая остановилась, готовая прыгнуть на них в любой момент. Вожак вышел вперед и нацелился на Ваню. Маша повернулась к волку, посмотрела ему в глаза и вдруг поняла:

—Какие глупости я думала раньше! Как я могла! Я их так люблю! Пусть Ваня будет счастлив с Варей! — думала девочка.

—Ешь меня, не трогай их! — закричала Маша и шагнула смело навстречу волку. Ваня удивленно посмотрел на девочку и встал рядом, закрывая ее собой от вожака.

В темноте леса послышался скрип снега, стала видна темная фигура.

—Это еще что? Немцы? — спросил Алеша.

—Ночью, через стаю волков по лесу? Не похоже… — произнес Петров. Солдаты переглянулись. В глазах был страх. Темная фигура приближалась и выглядела большой и страшной. Маша взглянула и воскликнула:

—Это снежный медведь! Как бабушка рассказывала! Они не спят зимой! — воскликнула Маша.

—Какой еще медведь! Это сказки, — уверенно сказал Ваня. Тем временем вожак сделал шаг назад, а за ним и волки отступили от людей и тоже устремили свои взгляды в лес.

—Смотрите, волки отступают! Они боятся! — воскликнул Алеша. Страх сковал людей. Они как завороженные смотрели в лес на нечто большое, что наступало на них. У всех возникло чувство, что вот-вот навалится, раздавит, уничтожит…

Ломая ветки и скрипя снегом нечто наступало. Солдаты вскинули винтовки, Пышкин не выдержал и выстрелил наугад.

—Не стреляйте, свои! — громко и зычно вдруг раздался женский голос. К людям из леса выскочил здоровенный волкодав, а следом вышла укутанная в тулуп Марфа Петровна. Стая волков трусливо развернулась и скрылась в лесу. Женщина подошла, посмотрела на командира, покачала головой и скомандовала:

— Давайте, быстрее за мной, след в след.

—Я с волокушей там застряну, — высказался Пышкин.

—Со мной нет, — отрезала женщина. Маленький отряд последовал за ней. Люди боялись вслух задать вопросы: — Как она их нашла? — Чего испугались волки? Поэтому шли молча.

Маша смотрела в спину Марфе Петровне и вспоминала, как опасались и сторонились эту женщину деревенские, называли колдуньей. И в то же время, что случись, они бежали к ней, если кто заболел или потерялся. Всегда она всем помогала, лечила и находила. Уже совсем стемнело. Снова началась метель. Маша увидела впереди домик лесника. Горел свет, из трубы валил дым.

—Ура! Мы спасены!— подумала девочка.

Изможденные и замершие они подошли к крыльцу.

—Муж, принимай гостей. Совсем замерзли, похоже, обморожения есть, — крикнула Марфа Петровна мужу. Иван Иванович помог Пышкину перенести командира на кровать и принялся устраивать гостей.

—А немцы нас не найдут тут? — спросил Алеша, указывая рукой на свет в окне.

—Вы не волнуйтесь, нас здесь не то, что немцы, свои не найдут, — успокоила их женщина. Метель успокоится, и я вас через день-два выведу из леса. Да и раны вам подлечим, — она достала аптечку.

Ваня заходил в дом последним. Он оглянулся. Их следы быстро заметало снегом. Мороз усиливался, вокруг стеной стояли деревья. А на ветке сидел сапсан, тот самый, что кружил над ними в лесу.

—Вот кто нас нашел? —спросил парень.

—Добро возвращается добром. Ты его спас и он тебя, — сзади стояла Марфа Петровна и улыбалась.

© Анна Зайцева 2019